Название: Двадцать Откровений Франции

Автор: Paint Little

Дисклеймер: Хидэкадзу Химаруи

Слов: 980

Двадцать Откровений Франции. Часть Вторая.

11. Счастливейший день в жизни Франции был в сентябре 1534 году, когда месье Картье привез ему голубоглазого малыша, который был словно зеркальное отражение самого Франциска. И взяв ребенка на руки, Франция мог только улыбнуться своему крохе-поселению.

12. Франциск боготворит все в своем правителе: его жажду властвовать и подчинять себе других, всепоглощающего демона, скрывшегося за маской холодного и расчетливого консула и позже императора, его военный и политический гений и несгибаемую волю к победе. И когда император протягивает ему руку и говорит:

- Впереди у нас великие свершения, - Франциск бросается в омут с головой. И уже потом, столетия спустя, когда на глаза ему попадется портрет его любимого правителя, Франция поставит пластинку Эдит Пиаф и будет тихо подпевать: «non, je ne regretted rein…»

13. Сыро. И ни одного звука. Лишь звон колоколов Сен-Мартен и Нотр-Дам де Пари можно было различить за толщей стен. И грязно. Здесь все было грязным: стены, пол, желтоватый свет и узник. Длинная борода, иссохший ввалившийся рот, туманные, выцветшие глаза и изломанное, истерзанное тело. Было ли в этом столетнем старике хоть одно живое, не превратившееся в рану место?

Франциск не пытался заговорить со старцем, когда был в Тампле. Он приходил и смотрел, чувствовал, как учащалось сердцебиение, как тошнота подступала к горлу. Ему становилось горестно. Когда он был еще молод, любой самый знатный лорд мечтал о белом плаще с черным крестом. А теперь последние из рыцарей томятся в этом склепе, окруженные крысами, кровью и предательством.

Климент. Посланник Бога на земле. Трусливый бесчестный скользкий старик и ничего более. Гийом де Ногаре. Мерзкий фанатичный лжец и гнусный предатель. Сын сына сожженного еретика. И сам еретик. Пусть он провалится в Ад, где и займет место за столом Сатаны. Филипп. Целых семь лет, семь ужасных, горестных лет он разрушал устои Франции. Сжигал его верных рыцарей. Заставлял Франциска смотреть, как корчатся в предсмертной агонии его храмовники.

И костер, ожидающий последних тамплиеров.

14. Париж 20-ых годов – это Париж, в котором стоило побывать и умереть: нигде в мире вы бы не нашли такого созвездия талантов, как в Париже, здесь спиртное текло по улицам словно воды Нила летом, и безудержное веселье переполняло каждую живую душу Парижа, надевавшую последние новинки в мире моды и смотревшую сверху вниз на ночные огни города с Эйфелевой башни, отплясывавшую чарльстон на вечеринках, которые превращались в один бесконечный праздник жизни.

Те года были яркими, распутными и неистовыми, и Франциск был свободен: ни притязания Турции на независимость, ни волнения в Ирландии, ни даже красная чума, ползущая из России, не могли отнять у Франции эйфории от опьянения его Парижем.

15. Ты слышишь людей, поющих о ненависти? Ты видишь, как ломается о камень улиц дерево? Ты видишь выстрелы, обрывающие еще одну жизнь? Ты слышишь кровь, заливающую дороги Парижа? Словно пыль на дороге; словно удар в легкие; словно опьяненный сладким вином; словно одурманенный дымом; словно шлюха, потерявшая своего патрона, сжирающая последние крохи надежды, смеющаяся гнилыми губами и прогнившей душой; словно бедность; словно счастье, низ, падение. Меня не спасти. Кто-нибудь, помогите. Умоляю. Не хочу больше. Остановитесь. Ещё! Ну же!

Уже слишком поздно. Монархия пала.

16. Звонок гремит в абсолютной тишине, Франция поднимает трубку и уже готов услышать новое указание своего президента, но раздается ледяной голос, пронизанный немыслимым гневом:

- Как ты мне это объяснишь?

- Это называется свобода слова, Иоанна. Мои журналисты выразили свой протест против действий твоего правительства по отношению к СМИ.

- Да как у тебя поднялась рука такое сделать с кольцами?

- Мои люди…

- А твои люди избирательны насчет того, кого пикетировать, да? Мне напомнить тебе о сотнях жизней, которые ты загубил в Ливии под знаменем демократии черного цвета и пахнущей тяжелым запахом мазута? И то, как быстро ты признал сирийскую оппозицию, которая первым делом ринулась сжигать собственные долги и судимости, официальной! Как ты превращаешь пламя в кострище! Ты хищник, которой никак не может насытиться, который ждет следующую жертву с одной мыслью – ещё. И я тебя презираю за это.

И что бы он ни хотел ответить, его будут слушать только короткие гудки.

17. Париж пахнет свободой. Люди плачут от радости, машут платками героям-освободителям. Они обнимаются и еще больше плачут, не веря, что это конец, что свобода уже пришла.

А в квартире на авеню Монтень невозможно тихо. Мужчина в зеленой военной форме осторожно, кончиками пальцев дотрогается до острых скул высокого молодого человека, словно тот туманное видение, которое пропадет, как только ты дотронешься, не веря, что после всех этих ужасов, которые будут напоминать о себе еще долгие годы кровоточащими ранами, наконец-то видит его. Другой шумно вздыхает, словно он вынырнул из глубин синего моря и делает первый жадный вдох, и тянется к зеленоглазому мужчине, крепко обнимая и надеясь, что теперь никогда не нужно будет его отпускать.

18. Танец освобождает: крутишься, крутишься, крутишься, забываешь все вокруг, забываешь себя, забываешь, что может быть так: одно неловкое движение, за короткий миг пламя охватывает весь наряд, дикие, звериные крики.

Ты смотришь, как твоего короля укрывает платьем отважная молодая дама, смотришь, как десяток охваченных огнем фигур мечутся, кричат, умирают. Ты смотришь.

Бывает, что танец освобождает навсегда.

19. Их убивают миллионами. Сжигают. Топят. Хоронят заживо. И ждут, когда чья-нибудь закованная, сломанная, умерщвленная рука вскинется, и люди вздохнут с облегчением: «Она не ведьма». Но такого не происходит, такого и не может произойти: они ведьмы, и дьявол их уже заждался за своим столом, где собираются все исчадия Ада насытиться душами, которые им удалось украсть из рук Церкви.

Франциск ненавидит ведьм. Он жаждет очистить себя от их зловония, он хочет увидеть их грязную, черную кровь и заставить их затравленную сущность страдать.

Хочется преклонить голову перед алтарем Всевышнего и в очередной раз прошептать, что еще одна мерзкая душа низвергнута, что спасены сотни других, которые уже не попадутся в сети и когти ведьм.

А то, что все делается во имя Церкви и ее богатств на бренной земле, Бог и так знает.

20. “Или не знаете, что неправедные Царства Божия не наследуют? Не обманывайтесь: ни блудники, ни идолослужители, ни прелюбодеи, ни малакии, ни мужеложники, ни воры, ни лихоимцы, ни пьяницы, ни злоречивые, ни хищники — Царства Божия не наследуют.” (1 Кор.6:9-10)

@музыка: Les Miserables - Look Down

@темы: По заявке, Россия, Фанфик, фем!Россия, Канада, Англия, Франциск Бонфуа, Артур Кёркланд, APHOSF, Мэттью Уильямс, Иоанна Брагинская, Серия "Откровения", Аниме, Хеталия, Франция

---

Название: Дочь Хаоса

Автор: Paint Little

Дисклаймер: Не претендую.

Слов: 725

Дочь Хаоса

Хель интригующе, изящно прекрасна странной, мертвой красотой. Но насколько Богиня Подземного мира великолепна, настолько же она и ужасающа. С глазами, недостойными богини, с неживой улыбкой, обнажающей блестящие зубы, и черными трещинами на ее слишком белом лице.

Она напоминает залам Асгарда о потерянном боге, о Хаосе, что породил ее. И все они склоняют головы перед ней, расступаясь и открывая дорогу к царскому трону. Все они съеживаются от страха, когда она проходит мимо, и все они будут шептаться за дверями, защищенными самыми мощными заклятиями. И делают они это потому, что она – Смерть, а ее отец – Хаос. И они всегда будут страшиться их.

Этот весенний день для Асгарда – день триумфа. Их золотой принц, их единственный принц, женится на смертной, повлиявшей на принца в лучшую сторону и помогшей ему стать тем вождем, на которого они бы смотрели с благоговением и гордостью.

А Хель на их ‘лучшую сторону’ кривится словно от зубной боли и закрывает глаза, всего лишь на секундочку – кровавая улыбка, бездыханное тело и дорожки алой крови, струящейся к ее ногам – это успевает промелькнуть, прежде чем она снова стоит в чертогах Асгарда, ослепляемая золотым блеском.

“Ты звал меня, сын Одина”, - ее голос отражает то могущество, которым ее наделил отец, и проносится по тронному залу громогласным звоном. Мурашки пробегают по спинам грозных Асов.

“Сегодня счастливейший день, племянница! Я женюсь на прекрасной Леди Джейн”.

Хель поджимает губы, и трещинки на ее лице углубляются. Она не любит, когда ей напоминают о родстве с сиятельной семьей Асгарда. У нее никого не осталось в живых. И никого больше не будет.

“И я прошу тебя, свою племянницу, о даре бессмертия моей возлюбленной жене”.

Вон оно что. Хель поднимает глаза на смертную. Крошечная брюнетка с карими глазами и живой улыбкой. Но она умна, и у нее яркое и храброе сердце. Женщина смотрит на нее в очарованном ужасе, глядит на правую часть лица, на черную руку. Смертная. Их так легко ввести в заблуждение.

“Твое желание будет исполнено, дядя”.

Новая царица Асгарда проглатывает искру, отданную ей Хель, и смотрит, как мягкий свет растекается по ее телу, чувствует, как тепло обволакивает ее всю. Она жмурится и благодарно улыбается этой половинчатой богине.

“Не стоит благодарить, о Царица. Приняв этот подарок, вы сделали мне приятно”, говорит Хель и растворяется, словно ее и не было в золотых чертогах Асгарда.

За горизонтом слышан первый раскат грома.

***

Хель любит свой мир, тихий и бездонный. Но больше всего ее сердцу милы ее люди, не заслужившие Валгаллы, но достойные покоя, который она и дарует каждому пришедшему.

Валгалла обещана героям и храбрецам. Валгалла – земля, где золотые воины продолжат свои традиции: поют о великих свершениях прошлого, размахивая чарками и проливая вино на пол; сотрясают воздух своим смехом, который подобен грому; и никогда не умирают.

А свою землю Хель называет обетованной. Дни умирают тихо, ночь накрывает всех воздушным, теплым одеялом. И ночи исчезают бесследно, когда возрождается белое солнце, дарящее им свет. Воздух наполнен не запахом мертвечины, а благоуханием сотен тысяч крошечных цветов, радующих взгляд своей невзрачностью и простотой. И люди здесь умирают, тихо, во сне. А их вечные сущности обретают новую жизнь. Они умирают и рождаются, рождаются и умирают под вечным белым солнцем.

Но есть и другая причина, по которой Хельхейм ей столь любим, - здесь живет ее семья: загубленный Фенрир, утопленный Ёрмунганд, искалеченный Слейпнир, убитый отец. Именно к их небольшому жилищу у неподвижных вод озера Минне и приходит Хель после полета в Асгард. Она слышит удивленный вскрик Ёрмунганда, хриплый и радостный смех Фенрира, тихую просьбу отца и хлопотливое бормотание Слейпнира. Это дом.

А за домом есть сад, и Хель оберегает его как зеницу ока, потому что там растут диковиной красоты растения, чьи сочные плоды сверкают словно звезды, теплым и мягким золотом. Мертвым, кто съел хоть кусочек, эти плоды дарят вечный покой, а живым – вечную жизнь, полную пламенных, безудержных страстей, наполняющих душу, сердце и мысли; уводящих за собой в бездну, где поджидает, обнажая клыки, черное безумие, и спасения нет.

***

Она слышит бездны, взывающие к ней и молящие спуститься к ним. Она чувствует их одиночество, безысходность, и в ответ тихо шепчет: «я иду».

Но Джейн останавливают стальные руки, из которых, сколько не бейся о них, сколько не вгрызайся в них, сколько не пытайся их сломать, разорвать, уничтожить, она вырваться не может. Но она знает, что когда-нибудь эти руки будут далеко, защищать величественный золотой Асгард, на который она смотреть не может, чье сияние заставляет ее глаза слезиться. И вот тогда она прыгнет в бездны, чтобы им уже больше никогда не было одиноко.

@музыка: Ioanna Gika - Gone

@темы: Хель, Фильмы, Фанфик, Джейн Фостер, Тор (фильм), Хельхейм, Тор

---

Название: Двадцать Откровений Франции

Автор: Paint Little

Дисклеймер: Хидэкадзу Химаруи

Слов: 750

Двадцать Откровений Франции. Часть Первая.

1. У Франции не было человеческого имени. Как так получилось, он и сам не знал. Франция просто появился, и все называли его Франкское государство. Этого ему было достаточно. Сперва.

2. История для него была связана с людьми – его правителями, его героями, его врагами. Так, он навсегда запомнил Железного короля – последнего великого короля династии Капетингов, при правлении которого Франциск был великой державой, а его люди – несчастнейшими из людей; Людовика и его культ Короля-Солнце, приведший Францию к нищете; Наполеона III – своего последнего монарха. Он помнил их всех, но в тоже время и никого.

3. У Франциска было две страсти – прекрасные трагедии и чувственные девушки. А поэтому две его величайшие любви не были ни прекрасными трагедиями, ни чувственными девушками. Свою первую любовь – молодого мужчину, похожего на взъерошенного сердитого воробья - он будет помнить с горьковатым привкусом на языке всю жизнь. Всегда будет помнить его терпкие поцелуи, бывшие Франциску наградой за каждое поражение, жгучую ненависть ко всему французскому – будь то музыка или вино, и собачью преданность своим королям, которую Франция понять не мог и не пытался. Может быть, именно поэтому у них ничего и не вышло. А любимая женщина – дьяволица с выжженной дырой в груди – забрала его сердце себе и стала последней. Он был одержим ею – ее безумным, истеричным смехом, неистово горячими губами, умелой игрой в любовь. Если бы только она любила его, он бы и Синюю Птицу ей поймал.

4. Лучше было играть роль шута и идиота, чем забыть о радостях жизни, как это сделали другие.

5. Он помнит Жанну. Блеск в ее непокорных глазах, когда пламя съедало ее заживо. Но смотря на прекрасный витраж Нотр-Дам, на сотни разноцветных лучиков, освещающих Собор, он вспоминает не ее измученное лицо, ее агонию, а колючесть волос между пальцев, запах яблок – так пахла ее кожа, вспоминает изгиб ее бровей и улыбку, озарившую ему дорогу к победе. А еще он помнит тот день, когда она явилась к нему, и солнечные лучи, светившие только для нее.

6. Сентябрьский дождь. Стальное небо – какая тоска! – взрывается холодным ливнем, бурным, крупным, очищающим. Он уносит затхлость, жару. И словно не было душного, пыльного лета. А потом он заканчивается и тогда… И тогда – живительный запах мокрой листвы, любимый с детства, наполняет всю сущность, забирая в мир неудержимой легкости и далеких фантазий; и лужи на тротуарах, но не мутные, а прозрачные, зовущие снять обувь и прошлепать по ним, жмурясь от приятной прохлады мокрого асфальта.

Для Франциска дождь ранней осенью – чудо, уносящее его за сотни лет, пусть всего и на несколько минут.

7. Франция не любит большие города. Его сердцу милы уютные коттеджи в предместьях Парижа или вилла на лазурном берегу, но никак не шумные улицы, где машины несутся, мчатся, а люди настолько загружены своей работой, что и продохнуть не могут. Нет, не может быть ничего прекраснее, чем выйти на веранду с чашечкой чая ранним утром, наблюдать за восходом солнца и ощущать благоухание полевых цветов.

8. Когда-то среди зеленых холмов Бургундии жили герцог и герцогиня и их прекрасная дочь Маргарита, проклятая мудрой женщиной, в жилах которой текла кровь фей. Маргариту Франциск любил – живая, озорная девчушка, чей смех доставлял ему невообразимую радость и легкость. Он словно сам становился ребенком, когда слышал смех златовласки. А потом она уколола палец… не досмотрел. И старая карга одержала вверх. Прекрасная Маргарита умерла, а он, чтобы искупить вину, тяготившую его душу, изменил конец трагедии и много лет спустя поведал эту историю своему другу-сказочнику, чтобы она, наконец, обрела бессмертие.

9. Франциск не только врет окружающим, но и самому себе. Ему нравится роль, отведенная ему другими странами – стереотип, не больше: этакий оболтус-балагур-бабник, пьющий вино с утра до вечера, читающий сопливые романы, сидя в своем саду перед кустами роз. Никому и в голову не придет, что он млеет от нарциссов и ромашек, обожает Камю и каждое утро наливает себе чашку кофе – ему нравится вдыхать этот манящий аромат, но пьет он не черный напиток, а зеленый чай с жасмином, бесподобный вкус которого словно возвращает его на поля Грасса, где Франциск познал всю прелесть тончайших запахов лаванды, камелий и жасмина.

10. Франциску часто снятся прохладные озера, зеленые луга, белоснежные пики Альп и он, сидящий у обрыва и наблюдающий, как тают снега, выклевываются крошечные белые цветы, зреют колосья пшеницы, шелестят опавшие листья…

Но бывают ночи, когда приходят беспокойные сны: ему снятся белые лица: искривленные гримасой гнева, потерянные в красном безумстве, улыбающиеся гнилыми улыбками, застывшие в экстазе, мертвые. Ему хочется забыть, закрыть глаза и уйти от этого, не оглядываясь, не возвращаясь. Но ничто не сможет освободить его от прошлого: от шрамов на коленях, от фантомных ссадин на запястьях, от холода, иглами впившегося в тело и не пожелавшего исчезнуть.

@музыка: Clint Mansell and Sam Hulick - An End Once And For All

@темы: По заявке, Жанна Д'Арк, Спящая Красавица, Фанфик, фем!Россия, Англия, Король-Солнце, Шарль Перро, Франциск Бонфуа, Артур Кёркланд, APHOSF, Иоанна Брагинская, Серия "Откровения", Железный Король, Наполеон III, Аниме, Франция

---

Название: Cнежная Королева

Автор: Paint Little

Дисклаймер: Хидэкадзу Химаруи

Слов: 648

Гилберт встречает ее в заснеженных землях дикарей.

Гилберт встречает ее в заснеженных землях дикарей.

Он, совсем еще ребенок, убежал от своего занудного учителя и заблудился, забрел в дальние земли неверных, куда каждому истинному католику путь закрыт, потому что оттуда не возвращаются. Говорят, живет там ведьма с глазами цвета зимнего неба (Гилберт смотрит на чистое голубое небо и не верит, что такие глаза могут быть хоть у одной живой души, пусть и волшебной), которая пленяет странников: некоторых она запирает в гробах из хрусталя, а других превращает в ледяные статуи, которые все видят, все слышат и верно шепчут темные секреты на ухо своей королеве.

Но Гилберт в ведьм не верит. Абсурд и ересь. Эти дикари пытаются запугать их, отпугнуть от своих земель рассказами о демонах и ведьмах, которых так страшится верный христианин.

А потом из белой мглы появляется женщина с королевской посадкой головы и летящей походкой, и Гилберт замирает, пораженный.

На ней белоснежная одежда, расшитая голубым серебром, длинные волосы струятся словно прохладная вода, а ее взгляд вонзается ему в душу, не щадя и не заботясь о том, что он теперь никогда не сможет сомкнуть глаз, не вспомнив цвет небесных аквамаринов.

- Что ты здесь делаешь, малыш? - спрашивает она, наклоняясь к нему так близко, что он мог бы протянуть руку и проверить, так ли мягки ее волосы, как они выглядят.

‘Я не малыш,’ – хочет он привычно возразить, но замирает, пораженный тем, что это было сказано не в укор его малому возрасту. С алых губ прозвучало это ласково и не обидно, не так, как у Вислы, жены вождя.

- Я заблудился, госпожа, - он склоняет голову и пытается не выглядеть испуганным маленьким мальчиком, потерявшим дорогу домой.

Женщина смеется, и Гилберту чудится, будто он слышит любимый перезвон колокольчиков, которыми играет блудный ветер.

- Вот оно что, - говорит она, распрямляясь. – Тогда пойдем, я провожу тебя.

Ему жуть как не хочется возвращаться к племени и слушать их учения о том, как ему стоит вести себя, как ему стоит жить, чтобы стать великой силой. Маленькому Гилберту хочется остаться здесь, с королевой (никем другим эта женщина-мираж и быть не могла) и слушать ее смех, похожий на озорной звон нежного хрусталя.

- Ты еще слишком мал, дитя. - Она нежно треплет его по волосам и указывает за деревья, где слышится голос учителя. – Иди на голос своего книжника, и ты найдешь путь домой.

Гилберт кидает взгляд на деревья, и его пальцы неожиданно сжимаются в кулак. Он вздрагивает и поворачивается туда, где только что стояла снежная красавица. Но она растаяла, оставив на память белый камешек в зажатом кулачке Гилберта.

***

Во второй раз он видит ее на льду, стоящей в стороне от варварского войска еретиков. Она все так же невообразимо хороша неестественной красотой самой зимы. Она улыбается ему, а Гилберт дотрагивается до кольца, где в оковы из серебра заключен тот самый камень.

И терпит поражение от Белой ведьмы, которая даже не шевельнулась, только по чертятам в глазах можно было сказать, что треснувший лед - ее рук дело.

- Еще слишком юн, - доносится до его ушей. – Твое время не настало.

А потом они встречаются еще раз и еще раз. И сколько бы она не говорила, что он не готов, что он слишком молод и горяч, что его время еще не пришло, надежда, что когда-нибудь она сочтет его достойным остаться с ней навсегда, продолжала теплиться в его сердце.

***

- Я так глупа, - шепчет она, и губы у нее сладкие, хоть и изо льда. – Не заметила, что ты леденеешь…

- Не говори так, - Гилберт сжимает ее руку и заходится в кашле.

- Я не заслужила тебя, потому что отталкивала. Ты так хорошо ко мне относился, а я…

- Ты ни в чем не виновата. Это я был глуп, - Прусс кривится и целует ее бледные пальчики.

- Я убиваю все хорошее.

А глаза у нее больше не цвета неба, думает Гилберт, они цвета фиалок на снегу.

- Ничего со мной не остается. Абсолютно ничего.

Последний раз он видит свою Снежную Королеву в декабре 1989.

@музыка: Fursaxa - Russian Snow Queen

@темы: По заявке, Фанфик, фем!Россия, Гилберт Байльшмидт, APHOSF, Иоанна Брагинская, Аниме, Хеталия, Пруссия

---

Название: Освобожденный

Автор: Paint Little

Дисклаймер: Хидэкадзу Химаруи

Слов: 325

1.

1.

Париж пахнет свободой. Люди плачут от радости, машут платками героям-освободителям. Они обнимаются и еще больше плачут, не веря, что это конец, что свобода уже пришла.

Альфред замечает, что Артур куда-то исчез, дергается, чтобы попытаться найти его в ликующей толпе, а потом видит рыжую девушку с ямочками на щеках, и забывает обо всем на свете.

А на авеню Монтень есть квартира, где мужчина в зеленой военной форме осторожно, кончиками пальцев дотрогается до острых скул высокого молодого человека, словно тот туманное видение, которое пропадет, как только ты дотронешься, не веря, что после всех этих ужасов, которые будут напоминать о себе еще долгие годы кровоточащими ранами, наконец-то видит его. Другой шумно вздыхает, словно ему нож в легкие всадили (а может быть – вынули) и тянется к зеленоглазому мужчине, крепко обнимая и надеясь, что теперь никогда не нужно будет его отпускать.

И в тишине они будут стоять еще долго, пока на отомщенный Париж не опустятся сумерки.

2.

2.

В комнате тяжелый воздух, засмоленные потолки и подушки, насквозь провонявшие «Реемтсма».

Сколько он сидит в этой комнатке? Долго. Так долго, что он помнит только тень от влажных губ, призрачные прикосновения, затихающее эхо стонов и полубезумные мольбы.

Здесь темно и жарко, но руки у Франциска трясутся: он всех их чувствует, всех их видит, и его раздирает, тошнит, ему мерзко и холодно, и стыдно, он ликует и упивается отмщением – и все это не его. А что он? А он пуст, и только грани сознания окрашены в цвет тоски – грязно-серый с багровыми разводами.

Протяжно скрипит дверь. И щелкает переключатель.

На пороге - Артур в форме с иголочки. Артур, которого он не вспоминал, которого он не хочет видеть. Артур-победитель, Артур-освободитель, Артур-завоеватель. Зачем ты пришел? Что тебе надо на моей земле? Уходи, уходи, уходи!… Один сменил другого.

Из Франциска вырывается смешок, короткий, нервный, изломанный, с хрипатцой.

- Что встал? – хрипит Франциск, разводя руки, позволяя прохудившемуся одеялу соскользнуть с острых плеч, открыв глазам Артура болезненную негу. – Бери.

В руках серебром отливает нож, и золотом блестят на полу отрезанные пряди.

@музыка: A Perfect Circle - The Outsider

@темы: По заявке, Америка, Германия, Фанфик, Англия, Альфред Джонс, Франциск Бонфуа, Людвиг, Артур Кёркланд, APHOSF, Аниме, Хеталия, Франция

---

Название: Клятва

Автор: Paint Little

Дисклаймер: Не претендую.

Слов: 961

Часть 1. Муж.

Она никогда не носила белого, даже на свою свадьбу. Этот день она хорошо помнит – вплоть до мельчайших деталей, которые теперь кажутся незначительными. Помнит, что на голове у нее была целая башня, помнит, что шею тяготили фамильные рубины, помнит, как счастлива была в тот день, как гордилась собой. Все ее сверстницы еще прыгали по зеленым лугам загородных поместий, а она уже идет к алтарю.

В пятнадцать, по правде сказать, все казалось значительным, любое происшествие заставляло ее хлопать в ладоши и подпрыгивать от радости, а любая беда вызывала целый водопад блестящих слез. Себастьяна имела привычку радоваться каждому дню, независимо от погоды или от других катаклизмов, ее не касающихся.

Но тот день был поистине счастливейшим днем в ее жизни – она вырвалась из семейного гнезда, теперь уже навсегда, прочь от мрачного дома, где каждый угол напоминал ей о том, что она не мальчик, что она всего лишь третий ребенок, что она не прекрасная блондинка с голубыми глазами, как все ее сестры, где отец следит за каждым шагом, что бы она как бы чего не выкинула, где мать – тиран пострашнее отца.

Ее брак, хоть и короткий, был надежным. Муж, в два раза старше молодой герцогини, любил ее и был предан, для нее у него всегда находилось ободрительное слово, когда она проигрывала ему в карты, и он всегда выкраивал время для того, чтобы выслушать все глупые сплетни, которые она насобирала за день. А она же, в свою очередь, всегда старалась быть ему верным другом, надежной опорой в любом его начинании. И со временем надеялась полюбить так же сильно, как и он ее. Она была уверена, что у нее это обязательно получится.

А потом…

Огонь. Так много огня, что невозможно было что-либо увидеть. Платье стало вдруг тесным, не давало дышать. А драгоценности давили мертвым грузом. Хотелось все сорвать и бросить прочь. А потом ее словно кто-то вывел из дворца. Глаза обрели зрение. И она закричала. Кричала. И кричала. Когда воздуха больше не осталась, она продолжала кричать. Единственное, что она помнила из того судьбоносного вечера – это то, что трава перестала пахнуть. И жгучую ненависть. Такую же всепоглощающую, как и огонь, в котором сгорели все мечты и надежды.

- Я хочу отомстить, - шепчет она, кутаясь в теплые одеяла, – я хочу их найти и убить.

Кого их? Она не знает. Но она может поклясться чем угодно, что Михаэлис Хаус не воспламенился бы сам по себе за считанные мгновения. Ее мужа убили. Ее саму хотели убить.

- Я хочу отомстить, - шипит она, ногтями впиваясь в перила, одеяла соскальзывают с ее острых плеч, длинные черные волосы струятся по спине, а глаза отливают кровью, - чего бы это ни стоило.

- Что прикажете, моя госпожа?

***

Единственное, что она явно чувствует, идя по заново отстроенным залам Михаэлис Хаус, это запах краски – неповторимый запах нового, неизведанного. Но Себастьяна лишь усмехается. Это всего-навсего копия предыдущего, все в точности такое же, как и прежде. Только вот родного человека заново не построишь, нет, нет. И даже пробовать она не будет. В конце концов, обычные правила жизни не может отменить даже она, герцогиня Михаэлис, герцогиня смерти. Ей нравится, как это звучит.

- Клод! – Голос у нее теперь всегда холодный, властный, не терпящий возражений, неподчинения.

- Да, моя госпожа?

Он всегда появляется по ее первому зову. Из воздуха – весь в черном, с кошачьими, желтыми глазами и извечным спокойствием на бледном лице. Демон, что сказать.

В конце концов, она не прощать приехала. И не строить заново. А мстить. Как говорили древние, кровь за кровь. Душа за душу.

И уж если ей суждено продать свою душу за несколько литров чужой крови, она будет наслаждаться этим до конца.

Часть 2. Жестокость.

Его хозяйка жестока. Жестока во всех смыслах, по всем стандартам – человеческим и демоническим. Эта женщина карабкается по головам смертных, убитых ею, шагает по телам бессмертных, убитых ее верным дворецким. Недолго в этом мире задерживаются те, кто преступил ей дорогу. Герцогиня никого не жалеет, никогда не жалела.

Она редко улыбается – а если и улыбается, то это больше похоже на оскал хищника – тогда не жди ничего хорошего. Глаза у нее самого необычного цвета для смертного: на солнце – сияющие рубины, а под покровом ночи – озера цвета крови. Сама она очень бледна и напоминает хрустальную веточку, а ее одежда – иногда черная, иногда красная и никогда белая – еще больше подчеркивает естественную хрупкость и бледность.

Но не позволяйте ей обдурить себя, как это сделал Клод, не позволяйте образу хрупкости и женственности отвлечь вас от руки, заносящей нож, выбранный специально для вашего сердца.

Женщина эта не отличается превосходными манерами своих сверстниц, не умеет она и играть на музыкальных инструментах, как графиня Фантомхайв или графиня Транси. Герцогиня не успела. Рано осиротела, а там уже было не до игры на флейте. Все ее помыслы, все ее действия были направлены на достижение одной единственной цели – мести.

Себастьяна, тем не менее, желанная гостья на любом празднике. Жаль, что она совсем не посещает эти великосветские вечера. Но до безумия любит наряжаться в мужской костюм и прятать черные локоны под котелок, а потом уходить в самые злачные районы Лондона и смотреть на кулачные бои. Оттуда она возвращается словно опьяненная кровью и азартом. Глаза ее в такие моменты горят особым огнем, безумием, но в этом Хаосе герцогиня умеет искусно расставить все по полочкам.

А еще она отдает Клоду приказы, которые ни одна женщина не посмела бы озвучить даже своему мужу. Возможно, он ее любит, возможно, он преклоняется перед ней, но это не причина, по которой он выполняет каждый приказ. Причина – ее черная душа, погрязшая в крови виновных и невинных, в лжи и лицемерии, в жажде мести и ненависти. И нет ничего вкуснее, чем душа грешника.

Перед тем, как исполнить приказ, он всегда напоминает ей, что вскоре ей предстоит сменить фамилию и стать женой. А она только смеется ему в лицо. И тихо шепчет, хриплым, сломанным голосом:

«Ты лучше меня знаешь, что прежде, чем я смогу сказать этому старику «да», ты поглотишь мою душу. Не так ли, дворецкий?»

@музыка: Richard Wagner - Ausgestaltung der Holle und Paradies

@темы: Клод Фаустус, Фанфик, Kuroshitsuji, фем!Себастьян, Аниме

---

Название: Посмотрите

Автор: Paint Little

Дисклаймер: Не претендую.

Слов: 790

Посмотрите

Посмотрите.

Посмотрите на эту женщину перед вами. На ее гордую осанку, на холодные, отстраненные бледно-синие глаза. На лебединую шею, где висят огромные прозрачные булыжники. Посмотрите на то, как снисходительно она улыбается всем вокруг. Как подает руку очередному мужчине, подошедшему выразить свои самые лучшие пожелания.

Посмотрите и ужаснитесь.

Она теперь больше молчит, а если и говорит, то только то, что от нее хотят услышать, что это общество считает приемлемо слышать. Она может говорить о погоде так, словно поэт, пишущий свои изысканные строки. Она говорит о политике – мягко и сдержанно, как самый честный из лжецов, верующий в каждое слово, сказанное им. Она говорит о семье – улыбается, когда ей говорят, что у нее самый лучший муж, которого можно пожелать, благодарит, когда слышит сколь высоко над остальными стоит ее муж.

Посмотрите и вспомните.

Видели ли вы ее раньше? Конечно, ответите вы. Знаменитая леди Забини – светская дама, филантроп, ученый. Хотя бы один разворот “Ежедневного Пророка” посвящен ей, а на одной из страничек в “Ведьмином Вестнике” очередной модный критик будет восхищаться ее новым платьем.

А теперь вдохните. И не смейте выдыхать до тех пор, пока не узнаете всю правду.

Помнит ли хоть кто-то эту женщину из Хогвартса? Видит ли хоть кто-то ее в выпускном альбоме? Ответ - “нет”. Зато помнят другую: разбитые коленки, длинные спутанные волосы молочного цвета, лучистые голубые глаза и мечтательная улыбка на девичьих губах. И ее жизнерадостность, ее сумасшедшие сказки о морщерогих кизляках и мозгошмыгах.

Этой девочке душно, она задыхается в ледяных оковах своей новой жизни. С каждой минутой, с каждой секундой, которую она проводит в этом теле, в своем, но абсолютно чужом теле, она утопает в болоте лжи и обмана, запутывается все крепче и крепче в паучьих сетях Темного Лорда.

Она просыпается и идет в постель с одной только мыслью – так не должно было быть. Ей хочется кричать и плакать, бить посуду, схватить палочку и приставить ее себе ко лбу. И увидеть прозрачное зеленое пламя, в последний раз.

Вот только в замке, в котором она теперь обитает, ее не пускают на кухню, эти маленькие шустрые эльфы убирают любой острой предмет, который она могла бы… а могла бы? И палочки у нее тоже нет. Им не положено теперь иметь палочки: зачем вам палочки, милые леди? Война закончилась.

Но милые леди знают, что за стенами их роскошных замков, где они не больше, чем военные трофеи, все еще идут ожесточенные бои. Где-то там все еще можно увидеть вспышки зеленого и красного, синего и белого. И единственное желание, которое ярко горит в сердцах – добраться туда, где война, где все еще сопротивляются черному гнету.

Палочку она уже вряд ли когда-нибудь увидит, вместо этого ее обожаемый муж приносит ей драгоценности – своего рода подношение, которое она обязана принять, чтобы выглядеть достойно.

Внутри все горит и тут же застывает, и так до бесконечности, пока все, что в ней есть – хорошее, плохое не превратиться в прах, из которого можно будет пересыпать все, что будет угодно Темному Лорду и его прихвостням.

А ей все еще хочется, сняв эти невыносимые шпильки и сорвав с себя все эти тяжелые украшения, пробежаться босиком по огромному полю подсолнухов, так похожих на маленькое солнце. И темными ночами, уткнувшись в подушку, она мечтает проснуться, освободиться от этого кошмара. Она все еще мечтает. А утром…

…Она сидит за туалетным столиком, задумчиво смотря на собственное отражение. Ее пальцы скользят по многочисленным бутылочкам с духами, коробочкам с пудрой, тенями, тушью.

Она смотрит, смотрит - жадно поедает себя глазами. Ее брови дрожат, уголки губ изогнуты так, что и не поймешь, смеется она или плачет? И неожиданно накрывает лицо руками – но нет, не видно блестящих светлых дорожек на щеках, и так тихо, что можно услышать, как за окном резвятся два немецких дога.

Ей душно в этом замке. Душно в этом теле. Противно с людьми, которых она знает.

Эта девочка сдалась не на поле боя с жаркими заявлениями, что лучше она умрет, чем будет жить в мире Темного лорда. Нет, она сдалась перед зеркалом, перед самой собой. Тихо и незаметно.

Она смотрит на ларец, хранящий массивные драгоценности. Она ненавидит их. А еще сильнее ненавидит себя.

И единственным решением, которое у нее есть, у девочки, чью палочку отобрали, чью жизнь поломали, чье сознание извратили, - это задушить себя, подавиться собственной ненавистью.

***

В комнате Миссис Забини мрамор сверкает белизной, невесомыми белыми занавесями играет ветер, там тихо и пахнет жасмином. На полу разбросаны брильянты, сапфиры, рубины и изумруды, мерно катятся бусины жемчужных ожерелий. На зеркале туалетного столика алеет поцелуй с подтеками. И посреди всего этого лежит девочка. Ее тело похоже на тельце куклы, от которой маленький ребенок, наигравшись, решил избавиться самым варварским способом – сломать все, что поддастся его слабым, детским пальцам. У этой девочки отрешенный вид и стеклянные глаза. И только капельки крови, все еще падающие на кристально чистый мрамор говорят, что когда-то она жила.

Выдохните. И помолитесь.

Только что в оглушающей тишине умерла Луна Лавгуд.

@музыка: Alexander Desplat - Statues

@темы: Луна Лавгуд, Темный Лорд, Фанфик, Блейз Забини, Гарри Поттер (книга), Книги

---

Название: Цепи

Автор: Paint Little

Дисклаймер: Не претендую.

Слов: 375

Заявка: Тор оказывается в Асгарде, скованный цепью и в "наморднике" Локи. Без Локи и без тессеракта.

Первое, что Тор чувствует

Первое, что Тор чувствует, - тяжесть стальных браслетов на запястьях и цепей, соединяющих их. Первое, что молодой бог слышит, - глухое мычание там, где должен был быть громоподобный возглас удивления. Первое, что златовласый принц видит, - дюжина глаз, голубые и карие, смотрящих на него одного в немом удивлении.

- Мама, - зовет Тор, но только глухие стоны доносятся до ушей матери.

"Локи, где он?" – успевает подумать Тор, прежде чем нежные руки Фригги касаются железных оков в попытке сорвать их.

- Нравится? – Ему чудится Локи, согнувшийся пополам от смеха, повторяющий нравитсянравитсянравится? словно безумный, и глаза брата смотрят и вторят голосу.

Но это всего лишь мираж, полубредовое видение, далекая мечта – ведь Локи уже нет рядом, он далеко, в мирах, неведомых даже взору Хеймдалля.

Сам страж растерян, ведь он ясно видел, как эти самые наручники, этот кляп были на младшем принце – короле, шепчет голос, который видит и знает все. Все, кроме того, как Йотунхеймский найденыш за считанные секунды обвел их всех вокруг пальца и смог ускользнуть. Снова.

Кандалы снять не так просто, как их надеть. С каждым днем Тор теряет надежду, словно та – корзина, полная риса, который высыпается из нее по зернышку через крохотную прореху в дне. Самые опытные кузнецы Асгарда ломали голову над ювелирной работой, выполненной симбиозом мастерства Мидгарда и магии Локи. Но они вынуждены отступить перед зеленым отливом стали.

И тогда были призваны искусники Свартальфахейма. Долго самые умелые цверги, чьи руки покрыты тысячелетними мозолями, а глаза не видели дневного света еще дольше, боролись с ядовитыми оковами. И они восторжествовали - Тор был, наконец, освобожден, чтобы поведать своей семье и своим самым близким друзьям историю о героях Мидгарда.

Цепи Тор сохранил, как напоминание того, что победитель – понятие переходное, что тот, кто всего лишь несколько секунд назад ощущал сладкий вкус триумфа на языке, мог оказаться скованным и униженным тем, кого считал поверженным. Но как? Как его брат успел за эти ничтожные моменты освободиться? Украсть тессеракт? Заковать его, Тора? И почему он не почувствовал? Не понял ни хитрого мерцания в глазах, ни ложной капитуляции?

Не в силах больше гадать, старший принц опускается на скамью и проваливается в сон, словно утомленный искатель приключений, вернувшийся из далеких странствий в поисках очередного сокровища.

А перед тем, как потерять сознание, до молодого бога доносится звонкий, серебристый смех и далекий шепот:

- Магия, братец.

@музыка: Woodkid - Brothers

@темы: По заявке, Комиксы, Фильмы, Фанфик, Пост-Мстители (эра), Тор (фильм), Асгард, Локи, Тор

---

Название: Эффи Тринкет

Автор: Paint Little

Дисклаймер: Не претендую.

Слова: 233

Эффи Тринкет

Эффи Тринкет – это пышный парик, напудренное лицо и губы цвета фуксии, а еще одежда безумных цветов, которую шьют лучшие модельеры Капитолия специально для нее. Эффи Тринкет – это женщина, которая улыбается даже тогда, когда она вызывает на смерть двух очаровательных созданий. Эффи Тринкет не умеет плакать и знает, что настоящей любви в этом насквозь прогнившем мире нет.

Но перед вами не Эффи Тринкет. Здесь, сейчас стоит девушка с длинными волосами цвета воронового крыла, в одежде, которую она донашивает после старшей сестры. Ее глаза блестят от слез радости и неповторимого чувства свободы, от которого хочется раскинуть руки в сторону и закричать на целый мир, как она счастлива. Ее имя не Эффи Тринкет, ее зовут Элизабет Ринкет.

И единственным сходством между будущим и настоящим – это то, что она тоже улыбается, но не отрепетированной до совершенства улыбкой, а чуточку наивной и живой, ведь все вокруг благоухает цветами, и легкий бриз дует прямо в лицо, так хорошо ей не было давно.

Элизабет обхватывает себя руками и жмурится от удовольствия. Девушка оборачивается к молодому человеку, стоящему у нее за спиной. Красив, будь он не ладен, красив. А еще именно он знает, что сделать и что сказать, чтобы Элизабет улыбнулась.

- В календаре все еще зима, - будто невзначай роняет он.

Она мотает головой, и уголки губ поднимаются вверх.

- А мне кажется, что я чувствую в воздухе неповторимый аромат весны!

Черноволосый юноша закатывает стальные глаза и смеется в голос.

@музыка: Richard Wagner - Spring Waltz

@темы: По заявке, Фильмы, Сенека, Фанфик, Голодные Игры, Эффи Тринкет, Книги

---

Название: Маски и Зеркала

Автор: Paint Little

Дисклаймер: Не претендую.

Маски и Зеркала

Сьюзен наносит макияж торжественными, тягучими движениями, как средневековый рыцарь, надевающий свои латы. Возьмет пудреницу и, словно художник, переносящий на бумагу только прекрасное, скроет следы бессонных ночей под глазами. Кисточкой, осторожно, чтобы не нарушить этого тайного, принадлежащего только ей ритуала, нарисует на губах кровь. А глаза – большие, цвета неба – обрамит роскошными ресницами, на которых ни следа их неестественности.

Девушка улыбнется в зеркало. Но увидит не себя – Сьюзен Певенси, - она увидит мираж, девушку-мечту, которую сотворила сама и живет теперь за этой маской, бережно снимая ее перед сном и вновь надевая с каждым восходом солнца.

Сьюзен нравится быть кем-то другим. Кем-то, у кого волосы такие же темные, а глаза настолько холодные, что могут превратить в камень одним взглядом. Сила Сьюзен не в красоте, которая, как хороший аксессуар, важная, но не обязательно нужная вещь. И не в красивом платье, которое будет заменено нарядом еще более восхитительным следующим утром.

Просто она чертовски умна. И прекрасно играет роль не очень умной и всегда улыбчивой девушки.

Мужчины видят красоту, а потом понимают, что она читала Диккенса, знакома с Расином и без ума от Драйзера. Они слушают ее так внимательно, кажется, что и не дышат.

А вечерами, возвращаясь в свой модный, красивый дом на 82-ой улице, она сядет за стол перед распахнутым настежь окном, включит одну единственную лампу и возьмется за ручку…

Но писать некому.

Ее семья мертва, и она одна в этом большом холодном доме. Как королева во дворце, думает Сьюзен и смеется до слез, пока не начнет задыхаться от своего бессилия. Пока…

Пока не почувствует обжигающие холодом пальцы, скользящие по губам, по шее, оставляющие алые следы. Пока бессмертный ветер не проскользнет Змием под блузку, разжигая в ней самые темные, потаенные желания. Но все это, конечно же, ее воображение. Потому что сказок нет. И она не королева, живущая во дворце.

Она Сьюзен Певенси. Девочка, которая осталась одна.

Но она не одна.

@музыка: Adele - Hometown Glory (Instrumental)

@темы: Фанфик, Сьюзен Певенси, Хроники Нарнии, Белая Ведьма, Книги

---

Название: Гнилая слива

Автор: Paint Little

Дисклаймер: Не претендую.

Слов: 258

Писалось по заявке: на APH One String Fest: 10-6. Америка/Канада. «Моя любовь к тебя как подгнившая слива. Но, Господи, как же я люблю тебя»

Гнилая слива

Вкус гниения – сначала невозможно сладкий, пьянящий, а затем чувствуешь отвратительный привкус разложения – так бы Альфред описал свою любовь к Мэттью, своему близнецу, единственному человеку, который понимал его с полуслова, который ни разу в жизни не осудил его за бесшабашные, детские выходки, от которых у старшего брата волосы вставали дыбом, а брови начинали устрашающе шевелиться.

Не надо было и объяснять, почему Альфред, невозможный эгоист, влюбился именно в Мэттью. Мэттью, который всегда был там, где Альфред нуждался в нем больше всего, - рядом. Мэттью, который точная копия во всем, кроме привычек, улучшенная и желанная копия. Какой же эгоист не любит себя самого до дрожи в коленях, а то, что у тебя есть живой портрет – приятный бонус.

Но остатки сознания, которые все еще не извращены ложной любовью, пахнущей одержимостью, болезненными желаниями обладать и владеть, молит Альфреда отпустить Мэттью, разрешить себе закрыть глаза и уйти. Но она так ничтожно мала, что все мольбы – всего лишь кроткий шепот, заглушаемый безумными криками и сладострастным шепотом на ухо, от которого не скрыться под одеялом, как он это делал в детстве, зарываясь в кровать Мэттью в попытке спрятаться от монстров, живущих в его платяном шкафу.

Но у страха глаза и зубы больше, чем жар – у необузданного желания. И поэтому Альфред не испытывает судьбу, зная, что один неверный шаг – и все покатится в тартарары: Артур, узнав о уродливых прихотях, отошлет его так далеко, что своего драгоценного Мэттью он больше никогда, даже краем глаза, не увидит.

И поэтому он сидит в своей захламленной, душной комнате, прижавшись ухом к холодной стене, и ждет услышать учащенное дыхания своего невинного отражения.

@музыка: Placebo - Something Rotten

@темы: По заявке, Америка, Фанфик, Канада, Альфред Джонс, APHOSF, Мэттью Уильямс, Аниме, Хеталия

---

Название: Летний отдых

Автор: Paint Little

Число слов: 433

Дисклеймер: Не претендую.

Писалось по заявке: на APH One String Fest. 10-8. Россия|Украина|Беларусь. Есть малину с куста чужого огорода.

Летний отдых

Под городом Углич, в Ярославской области, есть небольшая деревушка, зовущаяся Матвеевка. Отдыхать там летом – одно удовольствие: величественные хвойные леса дарили грибникам прохладную тень, а быстро несущаяся впереди деревни речушка была прекрасным местом для дружного отдыха.

Иван, вот уже который год приезжал с сестрами в эту деревню, чтобы отдохнуть от суеты Кремля, очередных переговоров и постоянных политических играх. Но главной целью оставалось спрятаться от жаркого и душного московского лета.

В деревне их знал каждый. И немудрено, когда постоянных жителей наберется не больше дюжины, да и те уже немолодыми были. Матвеевка оживала с приходом первых июньских деньков, когда к бабушкам и дедушкам съезжались внуки из самых разных уголков страны.

Дни протекали мирно: каждое утро дети впереди взрослых бегут по грибы и ягоды в лес, откуда возвращались с полными корзинами вкуснейших боровичков, подберезовиков, маслят и рыжиков; потом ребята собирались на речку, где плавали и играли, пока родители не позовут домой; а вечером, когда все “старшие” сядут играть в карты или станут пересказывать смешные истории, произошедшие с ними давным-давно, дети убегут играть в “казаки-разбойники” или “лапту”. Так проходили дни и у трех стран.

Однако бывали случаи и поинтереснее. Иван, хоть и представлял грозную РСФСР, еще не оставил присущего только детям озорство. Поэтому на небольшую провокацию со стороны Наташи, услышав заманчивое слово «малина», он поддался с легкостью. А Ольга пошла “прицепом”, как самая старшая и разумная она пыталась их отговорить и образумить, но так уж получилось, что и она оказалась в невысоких кустах малины на участке гражданина Петрова, живущего на самой окраине деревни.

- Нельзя же так, - пыталась отговорить их Оля. – Мы же к нему в дом забрались.

- Да не волнуйся ты так, - отмахнулась Наташа, набивая рот сочной ягодой. – Григория Петровича дома нет, кому нас здесь ловить?

- Наташа дело говорит, - поддакнул Иван, слизывая с пальцев сладкий красный сок. Да так и замер, едва услышав хруст веток по ту сторону густых кустов.

У Наташи от удивления комично расширились глаза. А у Ольги – подозрительно сузились. Она повернулась к ним, и лицо у нее было такое, словно она говорила: “А я вас предупреждала”.

Троица притихли как мышки и стали прислушиваться, но единственное, что доносилось до их ушей, был треск ломающихся веток.

- Григорий Петрович? – позвала Наташа шепотом.

Тишина, но ветки продолжали трещать.

- Григорий Петрович? – попробовал Иван погромче, но ничего.

Набравшись смелости, Ольга раздвинула ветки.

По ту сторону сидел молодой мишка, от силы года два ему было, и с громким причмокиванием поедал малину прямо с веток.

Ольга аж ахнула, толь от страха, толь от удивления и, выскочив из кустов, зайцем побежала к дому, словно за ней гналась целое семейство косолапых. А медведь, завидев “пришельцев”, со страху отпустил ветки и нырнул в лес, только его и видели.

@темы: По заявке, Россия, Иван Брагинский, лето, Наталья Арловская, деревня, Фанфик, Ольга Шевченко, APHOSF, Беларуссия, Украина, Аниме, Хеталия

---

basement by kelly--bean

@темы: фанарт, kelly--bean, Феликс Лукашевич, Польша, Хеталия, искусство

---

「とびうお海鮮」のイラスト [pixiv]

@темы: искусство

---

Luis Beltrán

@темы: Luis Beltran, искусство

---

Название: Прожитые годы
Автор: Paint Little
Дисклаймер: Disney
Слова: 212
Писалось по заявке: Disney. Золушка. Пожилые годы. Осознание того, что многое пошло не так. A+

Давным-давно...

Давным-давно жила-была девочка, работавшая до седьмого пота.
Давным-давно жила девушка, прельстившаяся богатством и красотой.

Давным-давно была женщина, чувствующая себя словно фрегат, идущий ко дну.

А сейчас есть она, Королева Далекого Королевства. Как она так далеко забралась, даже ей самой непонятно. Спроси у нее, и ответом будет ровный, усталый взгляд.

Всю юность она мечтала о хорошем, любящем муже, которого бы она любила также сильно, как он ее. Они бы жили в небольшом домике у тенистого леса и шумящей реки, и было бы у них куча златовласых детишек… А ей попался Принц – красивый, богатый, да на этом, пожалуй, все его положительные качества и заканчивались. Ни ума, ни разума – только о своей внешности и печется. И не любит она его ни капельки. И он ее совсем не замечает.

Когда-то, давным-давно, ей казалось, что их любовь будет длиться вечно, и о них сложат легенды. Глупая, глупая девочка. Не любовь, а всего лишь очарованность друг другом, страсть, вспыхнувшая между ними … И вот, что она получила – сидит одна одинешенька в прекрасном саду, где ей все еще видятся две фигуры, парящие в волшебном танце.

Ах, да что вспоминать!

Что было, то прошло. Глупая, глупая простушка Золушка. Глупая и старая, и никому не нужная.

Нужно было выходить замуж за садовника или сапожника. Нужно было, да не вышла.

Дура, как есть дура.

@музыка: Richard Wagner - Requiem for Love, Ein Sinfonie

@темы: По заявке, FF, Золушка, Disney

---

Название: Далеко не любовь
Автор: Paint Little
Дисклаймер: Хидэкадзу Химаруи
Слова: 400
Писалось по заявке: Hetalia: Axis Powers. Англия/fem!Россия. Тайно встречаться, пить чай и есть бублики. И продолжать ненавидеть.

Это самый обычный дом.

Это самый обычный дом. На первый, беглый взгляд.

Если присмотреться, можно увидеть слегка облупившуюся краску, старые ставни, давным-давно под слоем пыли утратившие свою белизну, неплотно закрытую дверь, словно ожидающую кого-то. А еще если внимательно посмотреть, то можно было увидеть, что за грязными стеклами совсем другой мир.

Там не журчат ручейки, освободившиеся от ледяных оков, не чирикают воробьи, радующиеся наступившей весне. Там нет ни теплых лучей солнца, ни прохладной тени.

Там – опрятная кухонька с обоями в цветочек и воздушными, белыми занавесками. Там пахнет как-то очень по-домашнему – чайными листьями и свежим хлебом. На столе стоит самовар – большой бронзовый с царских времен. Рядом – новенькие фарфоровые чашечки на столь же прелестных блюдечках и серебряные ложечки. На тарелочках лежат пышущие жаром, румяные бублики.

Молодая девушка сидит на табурете рядом с распахнутым настежь окном – ждет. Из самовара валит пар. Уже с минуты на минуту. Но минуты идут, и ничего. Ногти впиваются в острые колени – скорее всего, останутся синяки. И пусть. Пусть. Дверь скрипнула. И тогда…

Она уже на ногах. Сломя голову, бросается к дверному проему кухни, чтобы хоть краешком глаза…

На пороге – мужчина: серый костюм, извечный галстук, он недовольно щурится, от чего в уголках глаз появляются морщинки, а в руках он неуклюже сжимает букет подснежников.

Чай готовит мужчина, такое тонкое дело он ей никогда не доверяет. Девушка и не спорит. Ей нравится, когда за ней вот так ухаживают – без фанфар и пафосных речей, без клятвенных заверений и серенад под балконом, после которых ей приходится краснеть перед соседями и убегать с глаз долой.

Пиджак сброшен с плеч, рукава аккуратно закатаны. Он смотрит на нее поверх чашки, но ничего не говорит. И она молчит. В этих стенах они не говорят, так повелось уж, с самого первого раза.

Иногда их пальцы касаются совсем чуть-чуть, а иногда его рука – большая и теплая – накрывает ее ладонь. Это глупо – тянуться через весь стол, но сидеть рядом не было сил – глаза могут рассказать гораздо больше, чем слова.

«И не надоело тебе?»

«По-другому не умею»

А то, что утро обязательно наступит, они оба знают. И то, что утром у них появятся голоса – тоже. Поэтому она уходит еще до восхода солнца, не желая видеть лютой ненависти в изумрудных глазах, и не хочет, чтобы он видел, как сильно она его презирает. Но она всегда возвращается. Как стрелка часов.

Она не любит того, кто приходит сюда. Но отчего-то становится горько во рту, когда он задерживается. И предательски ёкает сердце. А вдруг…

Но это не любовь. Далеко не любовь.

@музыка: Abel Korzeniowski - Dance For Me Wallis

@темы: По заявке, Фанфик, фем!Россия, Англия, Артур Кёркланд, Иоанна Брагинская, Аниме, Хеталия

---

Двадцать Откровений России

Название: Двадцать Откровений России
Автор: Paint Little
Дисклаймер: Хидэкадзу Химаруи

Слова: 1210

Её зовут Иоанна

20. Её зовут Иоанна. Не Анна.

19. Когда только появились племена славян на земле, которую в будущем назовут Киевской Русью, родилась и она. Просто тогда у нее не было имени, следовательно, не было и тела.

18. У нее не было матери. У нее был отец. Его звали Рюрик.

17. В те древние времена ее почитали как богиню. Они ее любили, боялись, они поклонялись ей. Она была их матерью.

16. Она старшая сестра. Оленька появилась второй. Наташу они нашли позже.

15. Иоанна никогда не подчинялась правителям земли русской – ни князьям, ни царям, ни императорам, ни вождям. Она была их покровительницей.

14. Ей было много человеческих лет, но как страна Иоанна была совсем девчушкой – страны взрослеют каждая по-своему. Она вот росла, когда приходили тяжкие времена, поэтому она была еще ребенком, когда на нее одели оковы.

13. Иоанна гладит волосы Александра и шепчет ему, что он сильный, что он ее отстоит, что она в него верит. А столетия спустя она выпрямит спину, занесет меч над головой монгола и произнесет заветные слова Александра: «Кто к нам с мечом придет, тот от меча и погибнет»

12. Иван поклонился ей до самой земли, поцеловал ее руки, а потом нарек Московским государством. А ее домовой Куста так и продолжил называть ее дурехой.

11. Людям не понять то, что чувствует страна. Людям не понять страну. И тогда в деревушке Фили, смотря на своих измотанных, раненных солдат, она ответила Михаилу Илларионовичу, что страна все сможет выдержать, пока народ любит и верит в нее. Оказалось, что свое сердце сжигать, не так уж и больно – слегка горестно, потому что это старое, помнящее многое сердце, а не то холодное, что в сохранности лежит на севере, но терпимо, не впервой ведь ей сердца жгут. А уж если это еще и французов сломит, то можно считать эту жертву оправданной.

10. Иоанна не любит тишину дворцов царей. Ее сердцу не было ничего милее шумных ярмарок и праздников, где русские мужики во весь голос спорили и пели песни, а женщины делились последними сплетнями. И, ух, если бы она не была русской женщиной!

9. Она, может, и была женщиной, но в первую очередь Иоанна была Россией. И все грехи ее земли и народа она впитала с первым глотком воздуха. А поэтому, как говорит Куста, ухнем! И нет, господа, она пьет медовуху.

8. - И поделом ему, - сказала Иоанна, когда ей сообщили о смерти князя, - русский народ защитил себя от волка.
Вскоре княгиня, умертвившая древлян и очернившая любимых небесных созданий Руси, приняла христианство, только чтобы укрыться от сияния дьявольских сиреневых фиалок в своих снах.

7. Петра словно по голове ударили. Своих бояр он чуть ли не насильно наряжает в смешные зеленые камзолы, велит им сбривать бороды. Иоанне смешно до слез. Она, молодая девчушка, которой и 15 не дашь, бегает за боярами и при каждом удобном случаи украдкой достает из карманов опасную бритву и вертит ей у бояр перед носами, а потом заливается смехом, когда они бегут от нее словно от чумы. А еще звонче она смеется, глядя на свое отражение – чумазое лицо, босые ноги, русская коса и платье, каких раньше она и не видывала.
- Фрррааанцёёское, - с жутким рязанским акцентом говорит Российская Империя, показывает язык Петрушке и Сашке, подбирая юбки, и кричит:
- Бежим в свайки!

6. Запах поляков, которым провоняла вся ее земля, не дает Иоанне покоя. Иоанна не любит недружелюбных, да еще и незваных гостей, но она обессилила. Одного запаха не достаточно для сгорбившейся девушки, зажавшейся в самый темный угол, чтобы встать, распрямиться и вышвырнуть иродов с ее земли. Но вид этого надменного поляка Феликса – на целую голову ниже ее, рот прикрывает белоснежным платком, небрежно-презренный взгляд скользит по комнатке, в которую она забилась – приводит ее в сладкое забытье, в котором силы она черпает откуда-то из воздуха, из земли. Бледная, исхудалая, не твердо стоящая на ногах. А Феликс продолжает щебетать про то, как он ее земли сделает своими и то, как всех ее людей обратит в католичество.
- Пошел вон, мразь! - Шипит она. - Убирайся! Колколкол…
Нет, она не сумасшедшая. Она ранимая. А когда она ранимая, то замашки, перенятые у грозного царя, проявляются в полную силу. И посох в ее руке, занесенный для удара, возможно бы и проломил черепушку паршивца, да тот больно шустро нырнул в сторону. Как оказалось, недостаточно шустро. Пинок, которым она его позже спровадила из Москвы, Феликс ой как долго еще помнил. И поделом.

5. Иоанна терпеть не может цветы, а этот французишка все заваливает ее букетами роз, которые ей кажутся слишком вульгарными, совсем не романтичными, да лилий, от которых ей хочется чихать. Иногда ей кажется, что он просто надсмехается над ней, но потом Франция начинает разливаться трелями о ее божественной красоте и грации, о ее чарующем голосе и небесных глазах. А поэтому, не выдержав всего этого как-то раз, она заявила, что нет, месье, розы и лилии конечно же прекрасны, но ей нравятся подсолнухи и ромашки. И что вы думаете, господа? На следующий же день ее домовой на чем свет ругал французов и подсолнухи. А она наконец-то смогла погадать на Кирилла Григорьевича. И каждый раз выходило, что любит. Ну и пусть любит. Смешные все же эти французы.

4. Иоанна бесновалась и впадала в отчаяние, не зная, что теперь ее может спасти. Вот она вся такая красавица, умница, великая Российская Империя, будет отдана на милость этому мальчишке, этому воеводе оловянных солдатиков! Она впадала в истерику, кричала, чтобы никто не смел входить к ней. Ее верный домовой делал ей успокоительные настойки и вечерами подливал медовухи. Не любила она ни вино, ни шампанское. И кажись, судьба ее была решена, когда появился свет в окошке. София Фредерика Августа Ангальт-Цербстская. И неважно, что не русская. Эта девочка готова была принять и православие и язык русский освоить. Но проблема все равно оставалась. София все равно была бы только женой императора. Хотя, как говорит ее Куста, проблемы можно и решить. Тем более, Иоанна слышала, что у Софии появились любовники. Если все обдумать, не торопить события, правильно разложить все, то все и выгорит. А уж в карты она играет чудесно, ее еще Сашка этому научил, тот еще плут! Ну, в крайнем случае, она и сама может поспособствовать. Не впервой.

3. Иоанна не лишена азарта. Офицеры, воевавшие на Кавказе, научили ее великолепному способу проверить удачу. Один патрон, крутишь барабан, и потом БАМ! Иоанна не лишена азарта, потому, что ей всегда неимоверно везет.

2. Свою лопатку она приобрела в Сталинграде, когда отказалась покидать город с остальными мирными жителями, когда нарушила приказ Вождя. Именно там лейтенант Афанасьев выдал ей пулемет, нож и эту отточенную саперную лопатку. Нож она использовала в первый же день – отрезала себе волосы, чтобы не так сильно отличаться от остальных солдат. Пулемет стал для нее верным другом. А лопатка – спасительным орудием в рукопашных боях. Волосы отросли, нож она потеряла, пулемет заменила пистолетом, но ее верная лопатка никогда не покидает ее сумки. Так, на всякий случай.

1. Страна не имеет права на чувства. Может быть, именно поэтому, когда ее изнутри раздирает война, Иоанна сжимает кулаки, пытаясь устоять на ногах. Она любит красный и не любит никого. Может быть, именно поэтому ее рука не дрогнула, когда она опустила ее, решив судьбу Романовых. Иоанна не может любит. И это лучше, чем позволить западному воронью растащить ее по кусочкам, а людей обратить в рабов.
Иоанна никого не любит.

0. Она не умеет врать даже себе.
И поэтому каждый субботний вечер она идет в захудалый бар времен послевоенного СССР, заказывает себе кружку золотистого пива, делает небольшой вдох и плачет горькими слезами, а тот, кто мог бы прижать ее к себе и пахнуть пьяной пшеницей, сейчас спит с глупышкой Италией.
Ей хочется выть.

@музыка: Clint Mansell - Death is the Road to Awe

@темы: Германия, Фанфик, фем!Россия, Франциск Бонфуа, Людвиг, Иоанна Брагинская, Серия "Откровения", Аниме, Хеталия, Франция

---

Название: Посмотри
Автор: Paint Little
Дисклаймер: Емцу
Слова: 432
Писалось по заявке: Мефодий Буслаев. Мефодий, Прасковья, Дафна, Арей, Варвара, Эссиорх, Улита. «Посмотри вверх – а там я. Я же сказала, увидимся где-то еще и не раз»©

Когда-то Дафна...

Когда-то Дафна, сидя в приемной совершенно одна, тихо напевала себе всего лишь несколько слов. Но эти слова всегда повторялись. И светлая в такие момента выглядела сломанным проигрывателем, у которого забыли нажать кнопку «стоп».

—

Арей, которого отделяла от Дафны лишь стена, прекрасно слышал эти строки, но никогда не понимал. Он не признавался себе в этом – как он, барон мрака, бог войны, может не понять слов девчонки-стража, которая толком-то и о жизни не знает. Ну, и что они могут значить? Поди, разбери, что у этих светленьких на уме! Да и можно ли было назвать ее светлой? Он прекрасно понимал, что совсем скоро эти печальные строки оборвутся. Навсегда.

—

Тысячи букв слились в одно длинное-длинное слово, и Эссиорх не понимает. Он просто не может понять этих отчаянных криков Дафны, которая приходит к нему, запирается в комнате и кричит, кричит. Он бессилен что-либо сделать. Ему хочется заткнуть уши и не слышать криков, хочется убежать так далеко, чтобы не чувствовать. Но он не сделает ни того ни другого. Она – его подопечная, и если он не может помочь ей, то обязательно будет рядом.

—

Улите светлую искренне жалко. Жалко смотреть, чем она становится. Ей отвратительно осознавать, что она ничем помочь не может. Но ведьма не падает духом, должно быть что-то, что может помочь Дафне. Иначе быть не может.

—

О чем именно думал этот странный мужик перед ней, она не знала. Набраться наглости и спросить?
- О чем вы думаете? – обратилась Варвара к мужчине.
- О словах.
- Словах? – изумилась Варвара. Ну не глупость?
- Да. Несколько лет назад я услышал незатейливые строчки, да вот все не могу понять. А забавно – когда мог спросить – не спросил, а сейчас так и буду мучиться в догадках…
«Ну и странный же,» - покачала головой Варвара.

—

Прасковья вторгается к нему в мысли, как только закрывается дверь за последним стражем.
«О чем ты думаешь? Ты совсем не слушал Вильгельма… Покажи мне»
Мефодий смотрит на нее своими ледяными глазами, и это заставляет Прасковью замолчать. Он встает и выходит из зала. Что ему ее осуждающий взгляд его? Что ему мрак, если он совсем один?
Да, у него есть Прасковья. Но что она по сравнению с той… другой? Поцелуи, прикосновение, нежные слова – все осталось, но… ее голос. Он отдал бы все свое могущество, свою вечность только услышать ее голос еще один раз. И возможно это принесло бы ему покой.
Он идет по улицам ночного Петербурга. Дует ветер. Холодно. Поднимает голову, и его глаза рыщут по черному небу.
А в ушах звенят её крики, и перед глазами мерещатся алые губы и кровь. И слова, слова, слова…
«Посмотри вверх – а там я. Я же сказала, увидимся где-то еще и не раз»

@музыка: Страна Глухих - Одиночество

@темы: Арей, По заявке, Прасковья, Дафна, Улита, Эссиорх, Фанфик, Мефодий Буслаев (книга), Книги, Варвара, Мефодий Буслаев

---

Название: Рождественский Ангел
Автор: Paint Little
Дисклаймер: Емцу
Слова: 292
Писалось по заявке: Мефодий Буслаев. Любой персонаж. Незаметно наблюдать за Дафной. «Она похожа на рождественского ангела…»

Рождественский Ангел

Ночь перед Рождеством. Это одна из тех немногих ночей, когда мрак замирает, а свет правит миром.

Ему не спалось. Он ходил по комнате, переставлял вещи с одного места на другое, а потом снова менял их местами. Потом он лег на кровать и ворочался, ворочался, ворочался. Не мог заснуть.

Встал, походил по комнате и замер рядом с окном.

Там была кромешная тьма, только холодный свет луны освещал улочку, на которой стояла Резиденция. И на этой улочке стояла тонкая фигурка девушки с длинными белыми волосами.

Он заворожено наблюдал, как девушка смотрит на луну, словно ждет какого-то знака. Она все ждет, а его нет, но ее лицо – такое прекрасное и волшебное – поднято к луне. Она ждет.

И в какой-то момент ночную тишину нарушают тихие отголоски прекрасной песни. Один голос, два, три, семь, сто, тысячи… Из шепота они превратились в хор. И ему показалось, что они звучат у него в душе, пробираются в самые дальние и темные уголки разума и отгоняют тьму от него. На секунду ему почудилось, будто он сделан из света – не было темных мыслей, не было страхов, не было стен Резиденции, давящих на него. Он был свободен.

Губы девушки двигались – она тоже пела, и ее голос был самым проникновенным для него. И на финальной ноте небесной песни огромные белоснежные крылья материализовались за спиной у Дафны. Они сияли так сильно, что его ослепило.

Когда он все же смог снова смотреть, то крылья девушки стали как шахматная доска, но сияние ее души не исчезло и не померкло.

Она была похожа на рождественского ангела. Ей только не хватало…

Дафна почувствовала, как на ее волосы нежно опустилось несколько снежинок, и она засмеялась – чисто и весело, как только умеют стражи света. Снежинки кружились только над ней, и ей это не казалось странным. Она ведь танцевала с ними.

@музыка: Alan Hovhaness - Symphony No. 49

@темы: По заявке, Дафна, Фанфик, Мошкин, Мефодий Буслаев (книга), Книги, Мефодий Буслаев